В России идет сражение на футбольном чемпионате мира. Бои кипят от Калининграда до Екатеринбурга, от Северной столицы до Волгограда. Сотни тысяч приехавших со всего мира болельщиков поддерживают своих кумиров. И еще кипят нешуточные страсти из-за планов правительства по повышению пенсионного возраста. Словом, жизнь бьет ключом — где праздник, а где протест. Но всё в мирном режиме.

Это полный диссонанс с тем, что переживала страна ровно век назад — в 1918 году. Тогда тоже от западных границ до Дальнего Востока, от севера до юга формировались фронты, высаживались интервенты, сотни тысяч людей взялись за оружие, чтобы уничтожать противника, а заодно и сочувствующих из числа мирного населения. Сегодня о том времени почти не вспоминают, а стоило бы напомнить – в назидание всем нам, ныне живущим.

В позднесоветские годы да и сейчас у так называемых реконструкторов в моде военная форма и песенный фольклор покрывшего себя сомнительной славой в братоубийственной войне Дроздовского полка. Он стал кумиром для многих «белых» и врагом-карателем для «красных». Многие мифы об этом воинском соединении и его командире возникли уже после Гражданской войны. Например, знаменитая «психическая атака» в фильме «Чапаев» изображает якобы презирающий смерть строй каппелевцев, одетых в форму дроздовцев. Но, а дальше – больше: десятилетия спустя вообще стали появляться легенды об этаких белых и пушистых рыцарях без страха и упрека. А что же было на самом деле? Молодой и талантливый полковник Михаил Гордеевич Дроздовский был, пожалуй, самым принципиальным и последовательным монархистом в Белой добровольческой армии. Он в конце 1917 года, собрав на Румынском фронте тысячу сторонников, большинство из которых были офицерами, пройдя 1200 километров, привел их на Дон. 1918 год его полк, а потом дивизия провела в непрерывных боях на юге России. Как же относился он к начавшейся тогда бойне?

— А в общем, страшная вещь гражданская война; какое озверение вносит в нравы, какою смертельною злобой и местью пропитывает сердца; жутки наши жестокие расправы, жутка та радость, то упоение убийством, которое не чуждо многим из добровольцев.

Почему-то в литературе, чаще в кино было принято показывать «белые» части дисциплинированными, одетыми чуть ли не с иголочки, в отличие от партизанских и разношерстных отрядов красногвардейцев. На самом деле, выражаясь языком современным, везде был бардак. Причем, у «белых» он нарастал, а у «красных», благодаря суровым мерам командования, уменьшался. Вот строки из рапорта полковника Дроздовского в Штаб добровольческой армии:

— Состояние санитарной части ужасно — засыпан жалобами на отсутствие ухода, небрежность врачей, плохую пищу, грязь и беспорядок в госпиталях. Проверьте количество ампутаций после легких ранений — результаты заражения крови, что при современном состоянии хирургии является делом преступным; в моей дивизии за последнее время целый ряд офицеров с легкими ранами подверглись ампутации или умерли от заражения крови…

Великая русская армия погибла от того, что старшие начальники не хотели слушать неприятной правды, оказывая доверие только тем, в чьих устах было все благополучно, и удаляли и затирали тех, кто имел смелость открыто говорить. Неужели и Добровольческая армия потерпит крушение по тем же причинам?

Его слова оказались пророческими как в отношении деталей, так и всей картины в целом. Умер Дроздовский в результате легкого ранения в ногу от наступившей гангрены в возрасте 37 лет в январе 1919 года. Незадолго до смерти ему присвоили генеральское звание. Но его дивизия была костью в горле для многих других военачальников-февралистов в Добровольческой армии. А единой «белой идеи», кроме кровавой мести, «белому» движению создать так и не удалось. Недаром один из его организаторов Василий Витальевич Шульгин, монархист, депутат Думы предреволюционной поры многие десятилетия спустя писал с горечью:

— В своей книге «1920 год» я писал: «Белое движение было начато почти святыми, а кончили его почти что разбойники». Утверждение это исторгнуто жестокой душевной болью, но оно брошено на алтарь богини Правды. Мне кажется, что эта же богиня требует от меня, чтобы и о красных я высказал суровое суждение, не останавливаясь перед его болезненностью. И вот он, — мой суровый приговор: красные, начав почти что разбойниками, с некоторого времени стремятся к святости.

Он приводит немало примеров «красных» ужасов самого начала Гражданской войны. Вот один из первых запомнившихся ему эпизодов:

— Почти что разбойниками были те, кто в январе 1918 года одиннадцать суток долбили Киев снарядами всех калибров. Войдя в город, они расстреляли на улицах несколько тысяч людей из-за френчей, сапог и галифе.

Далее он пишет, как рядом с дворцом вдовствующей императрицы Марии, где разместился революционный штаб, венчиком лежали тела расстрелянных. Однако в конце своей исповеди Шульгин делает такой вывод:

— Но, пройдя через все эти испытания и отразив под водительством Сталина зверя еще более лютого, т. е. Гитлера, люди одумались.

Но, похоже, у некоторых опять начинаются провалы по части исторической памяти, да и с адекватным восприятием настоящего тоже появляются проблемы. Возникает ощущение какого-то дурного водевиля. Вот шумно и публично начинает выяснять отношения с главой «Российского императорского дома» Марией Владимировной и начальником ее канцелярии Александром Закатовым известная депутат Госдумы Наталья Поклонская. Она демонстративно возвращает врученный ей Марией Владимировной еще несколько лет назад орден и отказывается почему-то от дворянского титула, который, она полагала, прилагается к награде. И все это в знак того, что та, не поддержав в целом выход в прошлом году в прокат фильма «Матильда», отказалась всё же выступить за его однозначный запрет. На чем Поклонская, как известно, настаивала. Ну, а дальше, как говорится, ее понесло. После того, как Закатов пожелал ей «душевного здоровья», она предложила встретиться в суде, где «еще неизвестно у кого окажется справка от психиатра». Теперь Поклонская собирается уже по прокурорской линии привлечь Марию Владимировну за выпуск и раздачу фальшивых наград. Для чего же, спрашивается, сама приняла и носила фальшивку? Возмутил ее и проезд главы Императорского дома с сыном Георгием по Крымскому мосту. Почему-то раньше Наталью Владимировну визиты на полуостров «великой княгини» только радовали.

А тут еще заместитель председателя монархического движения «Двуглавый орел» князь Александр Александрович Трубецкой выступил в печати с заявлением, что ни Мария Владимировна, ни ее потомки права на русский престол не имеют. Как и потомки великого князя Дмитрия Павловича Ильинские, а также Куликовские, Юрьевские… Но при этом ни слова, ни намека на то, кто же может претендовать на предполагаемый престол. Даже не ясно, будет ли это гражданин России или какой варяг, «знающий русский язык»?

Само движение «Двуглавый орел» было создано в дни столетия Октябрьской революции. При этом говорилось, что желательно восстановить монархию в стране уже к 2024 году, когда-то закончится президентский срок Путина. И все произойдет, мол, мирно и гладко. Что ж, хорошо. Мечтать и говорить теперь можно о всяком. Однако недавно один из активистов «Двуглавого орла» написал ни много ни мало следующее:

— Смертными казнями будет очищаться Россия, будет исцеляться от тяжелых недугов нравственность.

Нет уж, ребята, не дай Бог нам, таких исцелителей. Разве сто лет назад до края Россия не исцелилась? И всё это на фоне близкой даты — столетия расстрела Царской Семьи в Екатеринбурге, в верности которой все участники скандала непрерывно клянутся.

Да, к этому событию теперь большинство относится как к ужасной трагедии. Время лечит и время исцеляет, время же исправляет видение проблемы. В череде других безмерных трагедий 1918 года эта стала еще одной бессудной расправой. В те далекие годы редким голосом разума прозвучали слова поэта Максимилиана Волошина:

— А я стою один меж них
В ревущем пламени и дыме
И всеми силами своими
Молюсь за тех и за других.

Давайте же следовать завету большого прозорливого поэта русского.